Лазурный берег под парусом. Часть восьмая. Дальше на запад.

Дальше будет про наш переход на запад, но для начала еще немного о специфических косяках лодки, тех самых, о которых я обещал поведать в первой части.

По ходу повествования в тексте будут фото. Частично мои, частично соратников и сообщников.

Один из косяков веселый. Рассказываю:

Заканчивалась у нас вода в носовом танке, надо было пополнить. Подключаюсь шлангом к берегу, топаю со "звездочкой" (ключом для открывания горловины танка) на нос, открываю горловину, даю воду. Вода бодро бежит в танк, я медитирую. Минуту. Две. Десять. В какой-то момент понимаю, что за это время пресной водой можно было бы залить всю лодку полностью, минимум по колено. Прошу проверить на панели приборов заполненность носового танка, получаю ответ, что танк полный. Французская конструкторская мысль сделала следующее: отвод перелива престной воды выведен за борт лодки (это нормально) как раз в районе ватерлинии (это ненормально). Поэтому понять, что твой носовой танк уже давно полный, и можно заканчивать, понять можно только либо дернув кого-то проверить индикатор уровня воды на панели приборов, либо сходив и сделав это самостоятельно. С кормовой цистерной, что характерно, подобных проблем не было, там вода нормально начинает литься через край. Кроме того, индикатором количества воды мы каждый танк на этой чудной лодке, конечно, оборудовали, а вот какую-нибудь мяукалку сделать, напоминающую о том, что надо переключиться с одного танка на другой (эта процедура выполняется вручную) мы не удосужились. А по закону извечной подлости танк заканчивается ночью, когда кто-то идет в туалет, и хорошо если твои люди (в этот раз таким человеком оказался геноссе Швед) знают, что означает непрекращающееся хрюканье помпы поддержки давления в магистрали, и к чему это хрюкание может привести (если не выключить поддержку давления или не переключиться на второй танк, сгорит помпа от работы насухую). Поэтому у меня в голове постоянно сидел расход воды с бака, и я отслеживал ее трату "на глаз" и проверял остаток воды в дежурном танке на сон грядущий.

Второй изыск конструкторской мысли состоит в том, что точка фиксации гика сделана не подвижной, как у нормальных яхт, а неподвижной. Это приводит к тому, что если ты идешь полным курсом, то есть неиллюзорный шанс схлопотать в голову перелетевшим через всю палубу гиком (если тебя вдруг понесло из кокпита по каким-то делам) или просто проверить концы на прочность, когда почти 50 квадратных метров паруса при смене галса со всей дури рванут слабину конца фиксации гика. Ощущения при этом такие, будто по лодке врезали со всей дури кувалдой. Для того, чтобы такие милые финты не случались, в момент смены галса на полном курсе кто-то из экипажа должен уметь ОЧЕНЬ быстро, буквально рывком выбирать примерно полтора метра конца. Этот навык приходит не сразу, требует синхронной работы рулевого и шкотового, а в сильный ветер представляет собой сеанс синхронной акробатики.

Третья милая особенность в том, что леера в центре яхты не отстегиваются от стоек. Совсем. Когда вы швартуетесь лагом к причалу, то возникает веселый вопрос: а как будем вылезать с лодки? Хорошо, если пирс высокий, а ноги - длинные, можно одной ногой нащупать пирс, перенести на нее вес тела и спуститься. А если в вас меньше 185 или пирс низкий? "Балет, балет, балет...". С кормы в этом раскладе сойти не получится: из-за обводов яхты ее ширина в самой широкой точке, где она касается пирса - 3,50, а ширина балкона - 2,05 от силы. Соответственно, поставить швартовы "стрингами" (крест-накрест) тоже не получится, так как точка их скрещивания приходится в аккурат на то самое единственное место, с которого можно сойти на пирс.

Мы вышли из марины порт Гримо и отправись на выход из Сан-Тропе, целью был Plage de Gigaro: я там никогда не был живьем, но карты говорили, что место неплохое, я рассматривал его во время своих сухопутных визитов на Лазурный берег в бинокль, и мне понравилось. Планировалось, что дойдем мы часов за 5, примерно. Солнечная погода, все хорошо, яхт почти нет, но я по курсу вижу огромное черное бревно, причем готов поклясться, что бревна еще несколько секунд назад не было. Через несколько секунд бревно с одного своего конца выдало вверх фонтан воды. На наше счастье кит всплыл подышать достаточно далеко от яхты, мне хватило времени аккуратно сменить курс, снизить скорость до минимальной и сообщить общественности, что у нас образовался сосед.

Зрелище, конечно, величественное. Огромная махина, антрацитово-черного на солнце цвета. Живая. Дышит. Выдает вверх периодически фонтан воды. Ныряет до километра, под водой может пробыть до часа. Хвостовой плавник - размером с раскладной диван. Зверюга просто излучает вокруг спокойную, уверенную мощь. Он красивый. Идеальной, зализанной формы. Я видел фильмы, где народ рядом с ними ныряет, но никакого желания повторить подобный трюк даже не возникло: понимаешь, что если он один раз лениво махнет хвостом, то тебя потом просто не найдут. Никогда не думал, что мне повезет живьем встретиться с китом. Это всегда было чем-то из книг Ж. Верна, фильмов Кусто, клуба кинопутешествий. Ради одного этого стоило попасть в это место.

Кит продышался, медленно, почти лениво махнул на прощание своим огромным хвостовым плавником, и нырнул. Констанция предложила подождать, мол, вдруг опять вынырнет? Увы, пришлось ее разочаровать, сказав, что вынырнуть-то он вынырнет, но вот где и когда - знает только он сам...

Очередная порция занудства от шкипера.

Идем под парусом. Красота. Тишина. Журчит вода за кормой. Ну просто рай земной, и подляны даже на горизонте не видны. Все хорошо, только всегда периодически оглядывайтесь назад. Почему? Потому что сзади параллельным курсом может целеустремленно переть моторная яхта в три этажа и под сорок узлов скорости. Когда такое проходит рядом с тобой, то волна получается такая, что на яхте отправляется в полет все, что не привязано и не вцепилось в ближайший поручень. А проходят они именно рядом, иногда буквально в десятке метров от борта.

Не полагайтесь на автопилот, а лучше вообще не пользуйтесь им, идя под парусом, кроме исключительных ситуаций (понадобилось отойти от штурвала на секунду или вы один делаете поворот оверштаг и должны работать со стаксель-фалами). Почему? Потому что автопилот без мозгов во-первых, и жрет батарею как не в себя во-вторых (это самый жадный потребитель электроэнергии на яхте). Почему он без мозгов и как это проявляется? Рассказываю:

Автопилот имеет два режима работы "держать постоянный угол к ветру" и "двигать к указанной точке". Второй режим бесполезен, когда идешь галсами, а с первым режимом происходит вот что: на волне, когда яхту поднимает или когда она скатывается с волны, указатель ветра меняет свое направление за счет того, что он расположен на самой верхушке мачты и его мотает сильнее всего на лодке. Автопилот в такие моменты считает, что курс яхты изменился (потому что "изменилось" направление ветра) и лихорадочно пытается поправить дело. Выглядит это как постоянное дергание пера руля сервомоторами, причем абсолюно ненужное и бестолковое, а жрут сервомоторы, повторюсь, как не в себя.

Означает ли это, что я вообще не пользуюсь автопилотом? Отнюдь: пользуюсь, и достаточно интенсивно: когда лодка идет под мотором в безветренную погоду, то генератор, во-первых, обеспечивает энергией батарею и сервомоторы руля, лодка прет в указанную точку, не отклоняясь, можно размять ноги, прогуляться по кокпиту и хлебнуть воды.

До Plage de Gigaro мы не дошли буквально четверть мили: судя по обилию мачт там мы были бы лишними на этом празднике жизни. Остановились рядом, у Pointe du Brois и решили спустить на воду тузик, подвесив на него мотор, раз уж нам его на халяву выдали.

Подвешивание мотора на тузик - отдельный, очень веселый вид развлечения. Во-первых, эта штука тяжелая. Во-вторых, его надо закрепить на спущенную на воду резиновую лодку, которая норовит от тебя смотаться в любую секунду. В-третьих, если уронить мотор тузика в воду, то будет ой: необходимо полностью разобрать мотор, промыть его от морской воды и полностью собрать обратно, не говоря уже о том, что его еще придется доставать со дна. Поэтому выглядело это так: я снимал мотор с крепежа на корме, с грацией пожилого бегемота усаживался, держа мотор на руках, на "балконе" лодки, Швед в позе коленопреклоненного христианского святого держал норовивший сбежать тузик. После чего я забрасывал ногу в тузик, хоть как-то фиксируя его, и одним движением ставил мотор на крепежную доску тузика на корме, при этом очень не рекомендовалось промахиваться, потому что опорой было только днище самого тузика, и в воду ушли бы двое: я и мотор. Тем не менее мы насобачились делать этот цирковой фокус неоднократно, и под конец это стало уже рутиной.

Тузик мы спустили, Швед и Констанция отправились на нем на разведку на пляж, я нацепил гидрокостюм, нож и грузы, и отправился выяснять, чего у нас под водой. В очередной раз вознес благодарность мужику, который придумал по визору мотошлема размазывать каплю "Фэйри": метод отлично работает и с маской. Ничего крупнее наконечника гарпуна на моем ружье я не увидал, поэтому вернулся на лодку. Собственно, на этом день и закончился, ужин и охлажденное Розе шли по умолчанию.