Проблемы длины языка.

"Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется"

Тютчев

Уважаемый ККК вот тут прошелся по той самой молодой шпане, которая, по идее, должна смести нас, уже начинающих попердывать, старперов со сцены и гордо воздрузить прямо над нашими телами хипстерское знамя, воткнув его древком нам сами-понимаете-куда, прям в бездыханное тело. Так вот сегодня я про еще одну отличительную черту молодых и юных: повышенную разговорчивость. Дальше будет текст с нецензурной лексикой, поэтому кого коробит - не надо кликать.

Я вам сегодня четыре истории расскажу, но сначала - прелюдия.

Во времена нашей юности и всевластия Кровавой Гэбни (с) существовало одно очень хорошее правило, которое было настолько очевидным и само собой разумеющимся, что его даже особо и вслух никто не озвучивал: ну в самом деле, когда вы последний раз слышали что-то вроде "мойте руки перед едой" или "пользуйтесь кнопкой слива унитаза после посещения туалета"? Правильно, очень давно: это само собой разумеющиеся вещи.

Так вот это очень хорошее правило звучало так:

Не пизди лишнего.

Правило было всеобьемлющим. Оно великолепно налазило на общение с представителями власти. На общение с незнакомыми, плохо знакомыми или не очень близко знакомыми людьми. Это было рефлексом: подумай, прежде чем открывать рот. Подумай, чем это может обернуться. Даже если ты решил, что это никак и ничем плохим не обернется для тебя, подумай, а чем это вылезет боком для других? И совершенно неважно, что тебя спросили о вещах безобидных. Это они для тебя безобидные. А вот для того, о ком ты говорил, это может так вылезти, что ты проклянешь тот день, когда сдуру открыл рот и выдал что-то, попытавшись блеснуть осведомленностью или интеллектом. Короче, тихо живи. Аккуратно. Не выебывайся, даже если очень хочется.

Ну а теперь истории.

История первая, или как я по глупости подставил человека.

Во времена моего студенчества была такая должность, как заместитель декана по воспитательной работе среди студентов. Основная работа этого человека заключалась в том, чтобы неожиданно нагрянуть в общагу и выяснить, кто жрет алкоголь и/или не состоя в освященных узах брака, занимается прелюбодеянием. Алкоголь жрали почти все, прелюбодействовали просто все, и знали об этом тоже все. Так вот, приходит эта самая заместительница декана, выясняет, что количество народу под шофе в пределах нормы, страстных криков из-за дверей вроде неслышно, и сваливает. Я в это время сижу на проходной общаги. Звонит телефон.

- Здравствуйте, у вас там сейчас в общежитии <<имя дамы>>, позовите ее пожалуйста, к телефону.

Вместо того, чтобы сказать, что я не знаю, где она, я на автомате ляпаю:

- А одна ушла.
- А, простите, давно ушла?

И тут я делаю вторую ошибку:

- Да где-то часа три тому.

Как стало потом известно, дама под предлогом инспекторских проверок нашей общаги устраивала параллельную личную жизнь, а я ее тупо спалил. Пусть косвенно, но спалил.

История вторая, или как тесен мир.

Я - постоянный клиент бизнеса, принадлежащего одной небольшой этнической группе. Цены там умеренные, качество сервиса великолепное, я всем доволен. У этой этнической группы есть одна особенность: они на дух не переносят гомосексуалистов. Т.е. немыслимо, чтобы человек, принадлежащий к этой группе, был открытым гомосексуалистом: проживет он недолго, если не свалит быстро и решительно. Это важно для понимания текста ниже.

Так вот, есть у меня знакомая, которая по своим маникюрно-педикюрно-косметическим делам обслуживается в одном заведении. Заходит у нас с ней как-то речь об услугах, предоставляемых бизнесом, описанным мною в начале истории. Я упоминаю это заведение.
- Постой, а там не работает молодой человек <<описывает парня>>?
- Да, видел такого, знаю, а что?
- Да я его бойфренда знаю.
- ??????
- Это тот, который мне пятки полирует. Они вместе уже года три с этим парнем.
- Э.... А ты откуда в курсе интимных подробностей?
- А мне мой маникюрщик/полирователь пяток сам и рассказал, упомянув, к какой этнической группе принадлежит его друг.

Щелк. Круг замкнулся. Полирователь пяток - конченный идиот. Он европеец, для него гомосексуализм - не преступление. Он никогда не поймет, что когда-нибудь такими признаниями сунет своего партнера в мясорубку. Сам. Своими руками.

История третья, спертая из чужого журнала (я его сейчас как раз внимательно читаю).

Есть на глобусе страна, где секс с лицом, не достигшим возраста согласия, считается преступлением. Таких стран много. Но в этой стране это считается преступлением, даже в том случае, если лицо, не достигшее возраста согласия, предьявило поддельные документы, например, ID старшей сестры. Т.е. вот возникли у тебя сомнения, глядя на организм, а организм достает из сумочки уверенным жестом ID и говорит:

- На, убедись, можно. Убедился? А теперь пошли в душ.

Так вот, именно такая история и всплыла в тамошней уголовке. Копы все понимали, мужику (скорее, молодому человеку) сочувствовали, но помочь ничем не могли: левый ID не является основанием для прекрашения судебного преследования. Мясорубка расследования крутилась медленно, но неотвратимо. И тут мужик на голубом глазу прямо на допросе выдает:

- Да мы и не трахались с ней, она мне пару раз минет сделала!

И полицейский дознаватель сильно скучнеет. Очень сильно. Потому что за просто секс с малолеткой там корячится десятка, а вот оральный секс с малолеткой проходит по графе "сексуальное использование малолетних в извращенной форме", и за это уже корячится до двадцатки. Но слово сказано. Под протокол, во время допроса. Кто идиота тянул за язык, почему он не поговорил с адвокатом - великая тайна есть.

История четвертая, или спи тихо.

Речь тоже пойдет о сексе. Некий джентельмен, живущий уже давно в заграницах, знакомится с дамой из небольшого российского провинциального городка на сайте знакомств. Приглашает даму по гостевой визе к себе. Реальность их обоих категорически не устраивает с первого дня, и до момента ее отлета они живут в его квартире как кошка с собакой. (не спрашивайте, почему он не оплатил ей отель и не дал денег дождаться самолета вне пределов его квартиры, я - не знаю). В конце концов он ее со вздохом облегчения провожает, она с таким же вздохом облегчения сваливает.

Но женщины злопамятны. Очень злопамятны, особенно, если считают, что с ними нехорошо обошлись (что там было в реальности, я не знаю, да и не имеет это значения). Девушка приезжает в этот самый провинциальный городок и с плохо сдерживаемой злостью вываливает все, что узнала об этом джентельмене (а узнала она довольно много) нескольким своим подругам. У одной из этих подруг оказалась хорошая память.

Проходит года три. В заграницу на работу приезжает моя старинная приятельница, по странному совпадению родом из этого же самого городка. Я в беседе с ней мельком упоминаю имя джентельмена (имя редкое, пусть скажем, будет Иннокентий) в совершенно безобидном контексте. Приятельница на секунду замирает:
- Постой... Иннокентий... Он такую-то машину водит?
- Вроде да...
- Выглядит так-то?
- Да.
- Хромает на одну ногу и золотая фикса в уголке рта, левша, на руке татуировка дракона?
- Да! Откуда?

И тут моя приятельница включает магнитофон на воспроизведение той записи, которую ее мозг сделал три года тому. Я тихо утираю испарину со лба (хотя меня это никаким боком). Расстояние между героями - больше 5000 километров. Городок небольшой. Вероятность подобного рода накладочек читателю предлагается оценить самостоятельно.

Я рассказал лишь самые запоминающиеся истории.

Резюме: не думает молодежь. За базаром не следит. И это печально.

В качестве послесловия хочу рассказать, насколько тесен этот мир.

40 лет без малого тому я жил в маленьком провинциальном городе на западе СССР. 7 лет тому я оказываюсь на контракте вместе с парнем, который в это же время жил не только в этом же городке, но и в этом же дворе, что и я. Мы не были знакомы только потому, что он принадлежал к младшей (относительно меня) возрастной группе.

Очень много лет тому я жил тоже в крошечном провинциальном городе в одной из африканских стран. Пару лет тому, работая на контракте, разговорился с арабом, у которого постоянно покупал ужин. Он оказался из того же городка, из соседнего со мной квартала. Жил там в то же время, что и я.

Вы никогда не можете быть уверены в том, что даже на другой стороне Земли именно в тот момент, когда вы о чем-то или о ком-то говорите, рядом не стоит непосредственный участник или свидетель событий.