О понятийном аппарате.

"Кто в армии служил,
тот в цирке не смеется".

(с) Народное наблюдение.

Некоторые из моих друзей, у которых сплошь европейский бэкграунд, иногда раскручивают старика на рассказы о былом и людях, удивленно сверкают очками, но, походу, где-то считают меня весельчаком-затейником с изрядной долей припизди в старческом мозгу. Так происходит потому, что люди живут в разных координатных пространствах. Ну вот один живет на шаре, второй - на плоскости, а третий - в бутылке Клейна. Спроси всех троих, что такое треугольник - и каждый из них выдаст тебе свою, единственно правильную версию этого понятия, при этом будет забавно крутить пальцем у виска, выслушивая версию другого: экий ты смешной, братец, эк ты знатно врешь!

Это я к тому, для обьяснения того или иного момента мало произнести нужные слова: очень часто надо вбить в голову слушающего тот понятийный аппарат, который был абсолютно естественным и иногда единственно возможным в то время и в том месте, где творились описываемые события. Иначе происходит диссонанс: человек вроде бы слышит каждое слово, вроде бы понимает каждое слово, но напрочь не понимает смысла сказанного: он улетучивается от него, как сигаретный дым сквозь когти котенка-несмышленыша.

Забавно иногда разговаривать с молодежью. Ну, это те, котому на 20-30 лет меньше чем мне. Они смотрят на меня как на мамонта, который родом из тех времен, когда мобильников не было, понятие "стрельнуть двушку" было понятно каждому аборигену, а цветной телевизор был размером с диван, весом с небольшой бронетранспортер и стоил три месячные зарплаты не самого плохого специалиста. Я смотрю на них как на посетителей детского кукольного театра в день премьеры "Буратино": хочется погладить старческой венозной рукой по голове (впрочем, некоторых девочек ниже и медленнее) и дать конфетку. Обе стороны расходятся в крайнем недоумении от ментальных конструкций в голове собеседника.

Вы хочите примеров? Их есть у меня. Закуривайте, кто курит, наливайте, кто пьет, я буду вам тереть за то, как оно бывает.

Меня часто спрашивают:

- Нет, ну как же, ну как, как ты можешь смотреть спокойно на идиотизм, ведь это же идиотизм, надо что-то делать, надо как-то что-то менять, нельзя жить при идиотизме, нас окружают идиоты и медленно сжимают кольцо, почему ты спокоен, как врытый в землю танк, а? Надо бежать, менять реальность, стрелять и поднимать флаг!
- Хер там. Выдохни и не суетись. Стой где стоишь и выдыхай.

Так вот, я расскажу вам, почему я такой спокойный.

Дело было в далеком уже 1988 году, и возжелалось начальнику доблестного подразделения, где я служил, поиметь личный, собственный склад ГСМ. Склад ГСМ, если кто не знает, в советской армии выглядел зачастую как 10-кубовая цистерна, врытая по горловину в землю. Над оной горловиной гордо возвышается будка белого кирпича под крышей из доски-горбыля с дверью и навесным замком. Представили, да? По-хорошему вокруг должна бы еще быть обваловка, колючка, таблички, часовой, но это уже как получится.

Это в ваших Московиях и Питерах майор - нечто вроде гондона: надел, использовал и выбросил. А в глухой тайге майор - это воплощение Господа нашего, непорочной Девы Марии и молота Тора в одно опухшее от пьянки лицо. И нет на полторы сотни верст вокруг силы, которая бы могла слово майорское отменить или изменить. Посему майор наш походил, посмотрел в астрал, сосредоточил мощь своей Кундалини и изрек:

- Старшина, блядь!
- Я не блядь, товарищ майор!
- Попизди у меня. Копать будем... вот тут.
- Что копать, товарищ майор?
- Яму, блядь!
- Так понятно что яму, так под что именно?
- Хуименно! Под бочку! Понял?
- Последний вопрос, товарищ майор: копаем туда (я изобразил направление руками) или туда? (я изобразил направление руками под углом в 90 градусов).
- А какая на хуй разница?
- Мне - никакой. А вдруг у какой комиссии или комполка другое мнение будет?

Майор глубоко задумался. Похмельный выхлоп смешивался с запахом гниющей листвы, не сильно от последней отличаясь купажом, на деревьях гнусно орали вороны.

- В пизду. (пауза) Роем вот так. (жест рукой).
- Да, но...
- Старшина, на хуй! Яме - быть!
- Есть!

Мы начали рыть яму. Но проблема была в том, что если попытаться вставить десятикубовую бочку так, как предложил майор, то яма упиралась бы одним краем в подземный бункер, где наши доблестные военные неусыпно стерегли рубежи Родины, а вторым - выходила бы на дорогу, по которой в автопарк вьезжали машины. В момент, когда наш однозведочный воинский начальник махал руками, он об этом не подумал, а тяжкий пресс похмелья не дал ему ни единого шанса выслушать мое "но..."

Поэтому я вычертил на земле контуры ямы как ее видел начальник, потом вычертил поверх контуры ямы, как ее видел я, и собрал малый курултай. Повесткой вечера был один вопрос: делать по уму или по-майорски? Решили, что рыть будем там, где два контура накладываются друг на друга, потому что там надо было бы рыть при любом раскладе. Я знал, что неприятного разговора не избежать, поэтому решил обставиться красиво: взял нож, пошел в Ленинскую комнату и надругался в извращенной форме над бюстом Вождя, срезав алое полотно с той части подставки, которая стояла к стене. Почему? А потому что у приматов красное - сигнал опасности, они интенсивнее шевелить мозгами начинают, когда красное видят.

Утро оправдало мои ожидания. Майор принес свой организм на начавшиеся раскопки.

- Блядь, старшина, что у тебя за хуйня тут творится? Хули вы с центра роете?
- Так товарищ майор, флажки красные видите?
- И чо?
- Так они на бункер залазят, нехорошо будет.
- Ммму?
- Нас не поймут.

Майор задумался: красный цвет флажков заставлял начальственный мозг фокусировать взгляд на проблеме. В бункере царьком был примерно такой же мудак как и мой начальник, но он был целым подполковником из другого подразделения, и я мог поставить гнутый пятак против своего дембеля, что десять кубов 95-го бензина в непосредственной близости от его головы, да еще и под присмотром стада примороженных на башни бабуинов ему бы не понравились от слова "совсем".

- Хуй с ним. Рой как ты показал. Но быстро!

Для того, чтобы вырыть яму под 10-ти кубовую бочку, необходимо вытащить примерно 15 кубометров грунта. Это я вам ответственно заявляю. 15 кубометров грунта лопатами в зоне вечной мерзлоты, где происходила наша беседа, да еще под жизнеутверждающий звон комарья вы будете рыть лопатами долго. Очень долго. И тут во всей красе всплывает та самая разница в понятийных матрицах, о которой я излагал в самом начале нашего повествования. Знаете, что нужно, чтобы вырыть эти самые 15 кубов быстро, и не умереть на лопате, аки Господь за грехи наши на кресте, но без шанса воскреснуть? Я расскажу вам, а вы попытайтесь эту самую понятийную матрицу загнать в мозг. Будет больно, но потерпите.

Во-первых, надо добыть где-то набор тюбиков для гуаши. Для этого надо сначала добыть новую зимнюю шапку и немного денег. Для того, чтобы добыть немного денег, можно, например, напилить дров в соседней деревне за мзду малую, как раз хватит на гуашь (есть и другие варианты, чуть менее законные). Дальше новая шапка и деньги вручаются водиле начальника, который периодически мотается в райцентр за всякой херней, и является единственным, кого из зольдатенов выпускают из тайги в цивилизацию. Водила на деньги купит гуашь, а шапку возьмет себе в качестве оплаты. Но это только первая стадия.

Добыв гуашь, необходимо забить стрелку и чисто по понятиям побазарить с пацанами из охраны аэродрома. Поговорить за благо людское, перетереть за гешефт. После чего сменять три комплекта тюбиков гуаши на два ведра спирта. Так, у кого-то уже вскипели мозги? Вы не поняли, при чем тут яма, гуашь, спирт и шапка? Дальше слушайте, все будет.

Два ведра спирта надо показать (только показать, не больше!) экскаваторщику, который роет канаву под ливневую трубу. Обьяснить ему, что канава может подождать, а вот спирт имеет свойство стремительно улетучиваться. Подождать, пока он проникнется, ощутит целебное действие паров спирта на слизистые оболочки носа, нервно поведет им как породистый жеребец и осознает. В параллель надо выписать целебных каждому, кто подкатится с оригинальной идеей "немножко разбавить спирт, потому что сил нет и трубы горят".

Затем надо добыть горбыль, чтобы не видно было экскаваторных гусениц на земле рядом с раскопками. Почему не должно быть видно гусениц? А потому, что армия советская базируется на анекдоте:

- Боец, бери лом и подмети плац!
- Товарищ прапорщик, может, лучше метлой?
- Мне не надо лучше, мне надо, чтобы ты заебался!

Если начальство увидит следы гусениц, то даже в его пропитом мозгу возникнет понимание, что наша жизнь как-то охренительно хороша и легка. А это неправильное понимание, потому что мест, где надо вырыть ямы - много, а жизнь - одна. Поэтому нельзя в начальственный мозг ронять идею о том, что яма рылась НЕ лопатами. Попутно надо:

- выдавать экскаваторщику ровно столько спирта, чтобы он ощутил невыразимую легкость бытия, но не слег вмертвую, не выйдя на работу: дело в том, что у пролетариата крайне близок горизонт планирования, и идея "нажраться сегодня" гораздо привлекательнее идеи "всю неделю ходить пьяным".
- Убирать подальше вечером горбыль, по которым он катался к яме.
- Поставить часть народу дробить лопатами то, что вытащил экскаватор, чтобы не вызывать у начальства вопросов о том, где же среди нас прячется тот герой, который одним куском способен четверть куба земли вынуть.
- убрать лопатами следы ковша с краев ямы.
- попутно надо репетировать усталые и умученные непосильным трудом лица.

Теперь обещанное пошаговое обьяснение экономики процесса.

Армия Российская очень похожа на первобытно-общинный строй в пещерах: у тебя есть костяные иглы? Давай махнемся на кусок сочного мяса? У тебя есть хорошие камни для скребков? Хочешь за них пол-шкуры мамонта? Деньги? В жопу себе засунь деньги, где я на них в тайге себе что-то куплю? Знаменитая формула "товар-деньги-товар", работающая как часы в цивилизации, в отдаленных районах редуцируется до "товар-товар". Дайте мне в те времена вагон, набейте его нужным и правильным хабаром, и вы увидите оборот, от которого наркобарыги будут плакать как дети над манной кашей в детском саду.

Новая шапка нужна была водиле потому, что он проебал куда-то старую, да и вообще, впадлу путнему пацану на дембель уходить в потертой пидорке, не начесанной стальной щеткой до состояния кролика под вольтовой дугой. Прапор у него в казарме из правильных, водила с ним насмерть сцепился незадолго до, и прапор поклялся страшной клятвой, что этот пидор уйдет на дембель в чем был, поэтому предложенная мною шапка была в цене примерно русских соболей на аукционе в Париже.

Гуашь в армии является ценнейшим обменным материалом всего на все, ибо на гуаши, сукне из новых шинелей, надфилях и латунных полосах стоит и стоять будет производство дембельских альбомов, без которых из армии увольняются только последние лохи и с ними до кучи такие, как я. Спирт на северах является разновидностью жидкой валюты, за которую можно купить все. Если мне когда-нибудь понадобится новенький стратегический бомбардировщик русских, то я попрошу у заказчика 50 миллионов долларов и цистерну спирта. Доллары мне, спирт - аэродромной охране. Они мне его на руках вынесут прямо из ангара и бодрой рысцой доставят прямо до кромки паковых льдов: подгоняйте свой транспорт и забирайте. За спирт экскаваторщик дороется до центра Земли, играючи пройдет его насквозь и выйдет где-то в бескрайних пустынях Аризонщины, походу прикуривая беломорины от жидкой лавы. Почему гуашь пошла за несоразмерное количество спирта? Да все просто: мы скупили последнюю. Рынок был наш, мы были монополистами.

Грамотный маркетинг в армии - это четко знать обменные курсы гуаши на спирт, а фляг на шинельное сукно, уметь грамотно торговаться кремом для чистки обуви против коробок для противогазов, понимать кросс-курсы фотобумаги и проявителя против ремней из натуральной кожи и зубных щеток (которые используются далеко не по назначению). Человек, освоивший это высокое искусство, способен заставить рыдать в голос Амстердамскую алмазную биржу и хоральную синагогу, что в Питере на Лермонтова, 1. В дальнейшем полученные навыки помогли мне множество раз по жизни, и теперь, торгуясь с юным немецким продаваном мозгов, который потирает руки в предвкушении стрижки шкуры русского лоха, я иногда думаю о том, что мальчик обречен: у него просто нет той школы, которую прошел я.

Мы вырыли яму. "Мы", я сказал, а не экскаваторщик, потому что вырыть яму экскаватором может каждый дурак, а вот сделайте это без копейки денег стартового капитала и продайте это как вырытое лопатами, а потом приходите мне втирать за "кто на самом деле рыл". Но на этом история только началась, ибо армия всесокрущающа не своими ядерными боеголовками, а чугунными головами господ россиянских офицеров.

Майор возрадовался, как дитя: аккуратная, сочная яма призывно подмаргивала ему лужей со дна и жаждала принять цистерну в свое лоно. От робкого предложения сделать гидроизоляцию товарищ майор отмахнулся, как от надоедливой мухи: когда еще эта цистерна сгниет - о том только Аллах ведает, а бодро отрапортовать начальству о том, что склад ГСМ сделан, можно прямо сейчас. Из автопарка пригнали кран, отогнали подальше все, что может сокрушить цистерной на стреле советский воин за рычагами крана, и с матюгами и уханием вставили цистерну в яму.

- Засыпайте.
- Яволь!

Засыпается грунт неизмеримо легче и бодрее, нежели выкапывается, через два часа мы имели небольшой холмик, увенчанный горловиной. По-хорошему надо было бы поставить над этим скворечник из доски, чтобы на головину не лилась вода, и подождать годик, пока грунт осядет, но товарища майора несло, как пьяную лошадь по гололеду:

- Старшина! Завтра будем делать стены!
- Какие стены, товарищ майор?
- Кирпичные, блядь!
- Нельзя, товарищ майор: грунту осесть надо бы дать время.
- У нас нет времени!
- Ну хотя бы катком прокатать пару-тройку раз.
- Нет катка!
- Рухнет ведь все, товарищ майор!

И тут во всей красе проявился инженерный гений советского офицера:

- Ты ни хуя не понимаешь! Грунт будет оседать равномерно! Значит, и постройка будет оседать равномерно!

Пораженный кругозором старшего по званию, я пожал плечами: нет, ну в самом деле, у кого на погоне три сопли, а у кого из нас звездочка, и он уже старший офицер? Как говаривал в таком случае кто-то из римских философов: сложно спорить с человеком, у которого под командованием два легиона.

В армии есть самый разнообразный народ. Кто-то на гражданке красил, кто-то работал сварщиком, кто-то крутил баранку, кто-то рисовал. Нашелся и каменщик, который, глядя на все это, попытался завести все ту же песню:

- Товарищу майор, нельзя строить, оно ведь рухнет...
- Попизди у меня, еще один умный нашелся! Я сказал - значит, будет стоять!

Синдром бога пагубно действовал на майорскую психику. Когда ты на площади примерно с пол-Франции единственный начальник, и выше тебя только звезды в ночном небе, то сложно удержаться от посыла на хуй в беседе с любым, даже самым разумным оппонентом. Я не удивился бы, если бы косинус именно в этой, конкретной точке пространства достиг бы вдруг значения четырех, или, к примеру, перестал работать принцип причинности, ибо нет господа кроме Аллаха, и майор - пророк его.

В основание фундамента мы уложили плашмя бетонные столбы, предварительно спизженные с соседней стройки. Так как воровали быстро, а столбов должны были хватиться буквально через сутки, встала задача первые три ряда кирпича уложить ударными темпами. Столбы были короткими, и на каждую сторону сарайчика пошло два столба, т.е. фундамент не был монолитным. Наш каменщик качал головой, говорил сложные и замысловатые выражения, красной нитью которых была единственная идея: "Хоть бы эта хуйня до моего дембеля достояла".

Первая трещина по этому чуду инженерной мысли побежала примерно через неделю после того, как бравые зольдатены взгромоздили поверх этого курятника крышу из горбыля. Но майор не был бы истинным офицером российским, если бы не придумал потрясающую идею: весь домик обернули пожарным брезентовым рукавом и намертво стянули его вставленным в качестве закрутки ломом. На время приезда высокого начальства рукав нежно и едва дыша снимали, подмазывали расходившуюся щель грязью и дышали рядом с обьектом через раз. Майор купался в лучах славы и был даже удостоен высочайшего милостливого наклонения головы со стороны комполка. Через некоторое время воинский начальник решил бросить вызов судьбе и окончательно снял рукав с домика. Мол, стоит же.

...то утро было на редкость мерзким и дождливым. На утреннее построение господа офицеры плыли по жидкой грязи, комполка был зол, опухши и не опохмелившись. Лирическое отступление: вообще в наших Палестинах у офицерского состава жизнь была немногим разнообразнее солдатской: из тайги выпускали по графику, а развлечений у господ офицеров было ровно два: авиационный спирт и перекрестно-гнездовое опыление самок друг друга. Трезвый и выбритый офицер был навроде летающей тарелки инопланетян: вроде бы как кто-то его видел, но достоверных свидетельств не находилось.

Комполка волевым усилием сосредоточил мутный после вчерашнего (и позавчерашнего тоже) взгляд на воинстве.

- Блядь! Ни хуя дисциплины нет, майор! Почему сапоги не чищены?
- Так дождь и грязь же, товарищ полковник!
- Почистить всем сапоги!

И в этот момент раздался грохот. Пятьдесят четыре солдатских и восемь офицерских голов синхронно повернулись в сторону закопанной цистерны. Домик сложился красиво, сляпанная на живую нитку крыша аккуратно венчала груду кирпича.

Комполка сплюнул, назвал нашего отца-майора прилюдно мудаком, плюхнулся в свой уазик, и разбрызгивая жидкую грязь, поплыл к КПП.

- Пиздец дембелю - наш каменщик смачно плюнул на землю.

Вопрос о том, чем будет заниматься наше доблестное подразделение, отпал сам собой: фронт работ возвышался прямо за нашей спиной.

Второй раз (да, дамы и господа, был и второй раз) майор попытался бороться с гравитацией еще раз примерно через месяц, закономерно слив ей всухую. Кто сказал:"не верю, что такой дебил может существовать?". Я отвечу этому скептику: именно на них и стоит армия российская, именно эти люди - соль земли и защитники Отечества.

Теперь, о мои юные и трепетные читатели, вы понимаете за понятийный аппарат? Это у вас там грунт оседает неравномерно, ямы надо рыть экскаватором и платить за это деньгами. Но стоит вам чуть раздвинуть горизонты сознания, вы окунетесь в дивный, новый мир, где законы мироздания бледнеют и сьеживаются перед альтернативной реальностью. Для тех, кто хочет проникнуться сутью, но не готов рыть сам ямы в вечной мерзлоте, рекомендую "Хроники Амбера" за авторством херра Роберта Желязны.