Алмаз из праха.

Навеяно вот этой историей.

Дело было в годы, которые нонче модно называть "лихими девяностыми". Держали мои слабозаконопослушные друзья в подвальчике дома в аккурат рядом с американским консульством видеопрокат. Т.е. видеопрокатом это было снаружи, а вот внутри сервис был несколько расширен. Там тихо жужжало одновременно штук 20 видеомагнитофонов, сидело полтора инвалида, занимавшихся фасовкой видеокассет с лютой порнухой по коробкам, пованивали лазерные резаки, которые тогда были по цене счетверенного пулемета, плюс творилось еще пара маленьких, но не менее предрассудительных бизнесов.

Я зашел в гости к этим самым друзьям и узрел за компьтером парня, в чьей судьбе мне предстояло сыграть весьма существенную роль. Парень увлеченно рубился в Doom, по экрану летело мясо и кишки. В перерыве мы вышли покурить. Слово за слово, чо да как, и парень рассказывает мне свою немудреную историю: среднее специальное, условная статья за легкий криминал, здесь трудится подай-принеси-пошел-на-хер.

Парень внушал симпатию тем, что был аккуратно пострижен, не ругался матом, не копил залежи грязи под ногтями и имел спокойное, располагающее к себе лицо. Выяснилось, что основной его работой является учет тех самых кассет, на которых кони удовлетворяют любвеобильных немецких колхозниц, и дисков, на которых ворованный Автокад мирно соседствовал с полным набором продуктов от мелкомягких и десятком разновидностей Тетриса. Желающих было много, надо было учитывать деньги, диски, кассеты, формировать заказы и пр.

Движимый какой-то интуицией, я показал парню MS Access, обьяснил самые-самые азы, мы пожали друг другу краба и разбежались каждый по своим делам: он считать кассеты с мясом, я - добывать хлеб свой в поте лица.

Я попал в подвальчик примерно недели через три, снова встретил Василия (назовем его так) он потащил меня к своему компьютеру, посадил рядом и я о-хре-нел. Перед тем как я обьясню, от чего я охренел, еще раз вводные:

- Он не знал ни слова по английски. Вообще.
- На компьютере гоняли дум и смотрели картинки голых баб (учитывая специфику производства, порнухи на диске было немного). Документации там отродясь не водилось. Слово MSDN там даже не ночевало.
- В подвале не было ни одной книжки по программированию, равно как и каких-либо знаний у Васи. Вообще никаких. Напрочь. Совсем. Интернета там тоже не было, что это такое знали только самые продвинутые из самых прошаренных.
- Спросить ему было не у кого. Это сейчас я могу потыкать в телефон и мне дадут любую консультацию в интересующей меня области, а если я с коньяком подьеду - то материала на монографию накидают. Тогда вокруг была марсианская пустыня, тем более в том мире, где крутился Вася.

Прониклись, да? Так вот, через три недели у Василия исправно крутилась база на MS ACCESS. С поставщиками. С клиентами. С товаром. С каталогом говна, которое они туда писали. Он сумел сам, без единого вопроса ко мне сделать базу данных, сам склепать интерфейс, сам разобрался в редакторе форм. Еще раз. Один. Сам. Без интернета. Без единой книги. Без единого вопроса ко мне. Все, что у него было - англо-русский словарь мохнатого года выпуска. Даже не политехнический. Бумажный. На него братва чайник ставила.

Я беззвучно хватал ртом воздух:
- Ты это сам сваял?
- Ну да.
- Так. Вот мой телефон. Живу я в Озерках. Подьедешь в выходные с рюкзаком.
- ОК, понял.

Три месяца спустя Василий ваял на визуальном С++, знал за нормальные формы при построении БД, свободно читал техническую литературу (нет, не вслух, от его акцента мышей по углам корежило, но он понимал все, что написано). Пользуясь загруженными в рюкзак книжками и дисками, он сам поставил базу данных, сам наладил бэкап, сам написал клиент-серверное приложение, сам выучил SQL, сам написал двухвалютное приложение, которое работало в рублях и долларах, сам слабал подобие системы "склад" и "поставщики". Я продолжал ошалело хватать ртом воздух и уже плохо понимал, с каким монстром меня свела жизнь. С его стороны появились вопросы, причем такие, что за книжки плотно сел уже я, узнав много интересного. Он учился настолько легко и естественно, как человек пьет или дышит: никакого напряга, никакой истерики, спокойно, равномерно, ни на что не отвлекаясь, и беря одну вершину за другой как-то мимоходом, играючи, не напрягаясь сам и не напрягая людей вокруг себя.

Еще через полгода Василий ушел программистом в известную питерскую контору, сунув им в качестве документа купленный в переходе диплом. Диплом сунуть каждый лох может, а вот стать ведущим программистом серьезного проекта через год после начала работы - уже нет: тут, знаете ли, мало липовым картоном помахать. Он смог, опять же, исключительно головой и своими руками.

Еще через несколько лет, 28 ноября, мы будем пить утром шампанское втроем, ожидая посадки на рейс, который увезет меня из России. Василий останется, каждому свое. Мы будем пить шампанское, молчать, смотреть на грязные пятна мокрой снежной каши за окном, метель и смутные силуэты самолетов.

- Спасибо, Сань.
- За что?
- За то, что ты тогда зашел в подвал.
- Иди в жопу, моих заслуг там ноль. Ты сам все сделал.
- Все равно спасибо. Не пропадай.

Мы встретимся десять лет спустя, но в тот момент мы оба этого еще не знали. Я улетал в неизвестность, он - оставался.