Выжить любой ценой, или боевик вживе.

История случилась пару лет тому.

Жила-была дама очень почтенного возраста. Жила она и была на окраине бывшей империи, в одном из ее осколков, и ее языковые навыки сводились к родному языку жителей этого края Ойкумены и миксу на базе этого самого местного языка и русского языка. Ну общаются там так, нам ли их судить?

Долго ли коротко, а собралась эта почтенная во всех отношениях особа в Европы, проведать свою дочь, никогда не виданного доселе свежеиспеченного зятя и недавно появившуюся на свет внучку. Но дочь совершила роковую ошибку, впрочем, лишь первую в цепи случайностей, которые привели к результату, который я опишу ниже. Ошибка состояла в том, что героиня этой истории летела к дочери не прямым рейсом, а с пересадкой на крупном европейском хабе: так билет обходился дешевле.. Ей несколько раз зачитали по телефону инструкцию о том, как именно надо осуществить пересадку. Если бы они знали, каким боком им чуть позже вылезет этот сэкономленный полтинник, то купили бы ей бизнес-класс на прямой рейс.

Мадам не была искушенной путешественницей. По совести говоря, она за все 74 года своей жизни никогда не выбиралась дальше своего райцентра. Родственники поставили ее в очередь на рейс, суржикоговорящий местный погранец шлепнул ей в паспорт колотухой, автобус довез до трапа, стюардесса показала ей ее место. Самолет прилетел на транзитный хаб, она вышла со всеми пассажирами в рукав с борта самолета в аэропорт и впала в каталептический ступор: такого количества народу, неона, вывесок и указателей на еденицу обьема она не видела. Все полученные инструкции, выданные заботливой дочерью и не менее заботливым иностранным зятем, были сметены могучим ураганом новой информации.

Языковые навыки мадам я описал выше, в описываемой ситуации они были бесполезны. И тогда мадам решила действовать так, как ей подсказывала житейская сметка и длительный опыт выживания в полудиких местах: она начала искать выход, по очереди дергая все двери и методично сканируя все возможные пути отхода из этого жуткого места.

...Сирена тревоги все же сработала: камеры службы безопасности аэропорта засекли постороннего человека в зале автоматической сортировки багажа, где людей вообще-то быть не должно по определению, так как там багаж сортируют роботы и перекидывают с линии на линию. На камерах же, сноровисто прыгая через ленты и уклоняясь от манипуляторов, к какой-то, одной ей известной цели с целеустремленностью зенитной ракеты пробиралась благообразная старушка. Группа быстрого реагирования грамотно взяла старушку в клещи и доставила в кабинет, на светлы очи специально обученных людей.

Эти люди видели многое, были обличены властью государевой, умели задавать вопросы и слушать ответы. Но даже они столкнулись с неразрешимой проблемой: очень сложно допрашивать человека, который не знает никакого языка кроме, скажем, эскимосского. Этих людей натаскивали колоть террористов и злодеев, но бабушка из глухой деревни была сделана из куда как более прочного материала: она видела войну, Сталина, колхозы и самогон из свеклы, такие люди следаков европейских спецслужб могут на завтрак вместо хлопьев употреблять, это вам не занюханный арабский террорист.

Сначала люди государевы долго бились над вопросом о том, на каком, собственно, языке говорит бабушка. Затем в пене и мыле специально отряженные люди кинулись искать хоть кого-то, кто этот язык понимает. Страна сия обильна талантами и не прошло и двух часов, как человек нашелся. Он, правда, говорил на несколько другом диалекте и напрочь не знал суржика, но первый контракт был установлен. В пользу бабушки играли два фактора: при ней не нашли ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы оружие или взрывчатку (вязальные спицы за оружие не прокатили), и ее почтенный возраст.

Тем временем дочь и любящий зять медленно сходили с ума в аэпрорту прибытия. Борт бабушки уже давно приземлился, но она не вышла из самолета: ее там не было. Поднятая на уши служба аэропорта прибытия трясла как умела работников аэропорта отправления. На исходе третьего часа было выяснено, что бабушка села в первый самолет, долетела до хаба и сгинула, почти повторив судьбу Рудольфа Дизеля: во всяком случае тела тоже не видел никто.

В это же время часть тех самых специально обученных людей не сидела без дела: собака и саперный робот обнюхивали на пару багаж бабушки. Собака проявляла признаки здоровой заинтересованности: в багаже была колбаса домашнего изготовления и завернутое в холстину сало, с недавно погибшего почетной свинской смертью кабанчика. Именно этот интерес собаки к бабушкиному багажу (а вы попробуйте всю свою жизнь жрать сухой собачий корм, а потом занюхните правильного сочного сала. Понимаете? Отож.) заставила служивых подогнать саперного робота. Робот на колбасу реагировал индиферентно: его спектрометр интересовали несколько другие вещества. Расхождение во взглядах на багаж у собаки и робота несколько нервировало служивых: вроде бы как и нет, а с другой стороны вдруг таки да?

На исходе четвертого часа случилось чудо, сравнимое с сиянием новой звезды над Вифлеемом: бабушка заговорила, переводчик сумел уловить суть, и наконец двусторонняя коммуникация была налажена. Но воспрявшие было духом служивые сильно приуныли: бабушка ушла в глухой отказ. Она не знала, какую именно статью тутошнего УК ей волки позорные шить будут, но твердо знала одно: дочь еще не получила местного гражданства, поэтому надо брать все на себя, ни в чем не сознаваться, родную кровь не сдавать, а уж местный срок она на одной ноге отстоит, чай, не Магадан. А самый верный способ никого не сдать, как подсказывал ей ее долгий жизненный опыт, это прикинуться тупой дурой и идти в несознанку и тупняк.

Вечерело. Служивые оказались не лыком шиты и сделали ход конем: вытащили консула, представляющего страну бабушки, в аэропорт. Консул, будучи человеком умудренным, а так же знакомым с менталитетом родных для бабушки мест не понаслышке, первым делом спросил людей государевых, что бабуле светит. Старший, ломая в пальцах шестой карандаш и сглатывая рефлекторно подступившие слезы, клятвенно заверил, что бабушку никто не обидит, пальцем не тронут, и посадят с сопровождающим на первый же рейс в точку назначения, и все, что его интересует, это всего лишь один вопрос:

- КАК ОНА СУМЕЛА ПРОЙТИ БЕЗ КАРТ ДОСТУПА В ОДНУ ИЗ САМЫХ ОХРАНЯЕМЫХ ЗОН АЭРОПОРТА, ЕСЛИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ ТУДА, НУЖНА БЫЛА СПЕЦИАЛЬНАЯ КАРТА, КОИХ НА ВЕСЬ АЭРОПОРТ НА ПАЛЬЦАХ ПЕРЕСЧИТАТЬ? Как она поимела всю систему безопастности? Его не интересует, кто натаскивал бабушку, где она проходила курс ниндзюцу, пусть просто расскажет, как она это сделала, и летит из этого аэропорта белым лебедем хоть в Антарктиду, на Луну и к черту, потому что он работает тут уже двадцать три года, и это первый раз, когда кому-либо, включая специалистов, удалось сделать нечто подобное.

Ответ ввел охрану в состояние грогги:

- Сынки, так я ж ничего плохого не хотела. Там у вас какие-то двери открывались, закрывались, я одну-другую подергала, и пришла. Какие двери? А леший его знает, не упомнить уже: плутала я, сильно много у вас там дверей. Я ж вам ничего там не поломала? Можно мне, стало быть, мое сало назад отдать, мне к дочке и зятю с внучкой надо, заждались поди.

Совпровождающий сдал бабушку с рук на руки лично, проводил до машины вместе со встречающей родней, убедился, что она покинула здание аэропорта назначения и выдохнул.

История основана на реальных событиях, произошедших несколько лет тому. Ответ бабушки воспроизведен в точности путем перевода с суржика на русский.