Впечатления замкадыша. Часть первая.

В России я не был 8,5 лет, а в Москве - больше 10. Тем интереснее было грузиться на борт "Мюнхен-Москва". Фана добавлял тот факт, что снегопад был, как из разодранной перины, каждый самолет обливали антиобледенителем, и в результате на стыковочный рейс в Вене я успел впритык.

Свежевыжатым березовым соком Родина начала поить еще над Москвой: выяснилось, что из-за давеча случившейся снежной бури Домодедово не принимает и мы летим в Шереметьево-2. О втором Шереметьево у меня сохранились ностальгические воспоминания 30-ти летней давности, когда ребенком я бродил в тихих, чистых и пустых залах аэропорта, туалеты сверкали несоветской чистотой, а в баре продавали чудо-напиток фанту в бутылочках по 0,33.

Прилетели мы весело: самолет встал где-то на отшибе от терминала, и нас попросили посидеть. Лирическое отступление: за несколько сотен полетов, случившихся в моей жизни, я научился понимать, что что-то не так не на уровне слов, а, скорее, биотоков. И в этот раз было именно что что-то не так: стюардессы бродили по салону с видом изумленным, командир корабля периодически выходил в тамбур перед кабиной и устраивал блиц-совещание со своими соратниками. Ничего похожего на трап, приглашение к выходу и пр. стандартные процедуры не было. Минут через 25 прозвучало следующее:

- Дамы и господа! Шереметьево-2 отказывается нас обслуживать, видимо, мы сейчас взлетим и вернемся в Домодедово!

"...стон был ему ответом". Дело в том, что примерно половина прилетевших уже отзвонилась встречающим в Домодедово и перенаправила их в Шереметьево. Сейчас они растерянно крутили мобильники в руках. Вечер становился томным.

Наконец, подали трап, открылась дверь, и в самолет ввалилась Родина. Родина выглядела как заснеженный мужик в ушанке и ватнике, на котором красовались капитанские погоны. В предбаннике пилотской кабины началась беседа: Родина чего-то хотела от австрийца, который рулил нашим самолетом, австриец от Родины не хотел похоже, уже ничего. Я поймал пробегавшую мимо стюардессу:

- Фрау, извините меня, что происходит?
- Видите ли, русский пограничник пытается объясниться с нашим командиром корабля, но, похоже, у них не получается....

В Домодедово мы не улетели. Американка, сидевшая сзади, и летевшая куда-то в Китай, уже перестала плакать, и начала смеяться:

- Я пропустила все рейсы на восток. ОК, Вы не скажете, что мне делать?
- Мэм, наверное, взять гостиницу и выспаться.
- Да, но у меня нет русской транзитной визы.
- Сожалею, мэм.

Всего лишь через полтора часа после посадки нас все-таки выпустили. Промерзший до основания автобус, в который мы загрузились из самолета, проехал метров 150, и остановился. Водитель заглушил двигатель, вышел из автобуса и куда-то ушел. Просто ушел. В поле. Не оборачиваясь. Впрочем, минут через 20 с другой стороны поля пришел другой водитель, завел мотор и мы таки доехали до вожделенного терминала.

Все-таки в обладании русским паспортом иногда есть своя прелесть. Именно эта мысль мне пришла в голову на паспортном контроле: для своих граждан Родина открыла два окошка. Для тех, кому не посчастливилось обладать русским паспортом, тоже было два окошка, в которых было темно, и признаков жизни не наблюдалось. Вообще. При этом количество людей в зеленой форме, озабоченно сновавших по зоне прилета, наводило на мысли о каком-нибудь Парагвае во время очередного военного переворота.

Полулежавшая в кресле государственная девушка аккуратно взяла двумя пальцами мой паспорт за уголок, лениво его пролистала, сунула в сканер проверки, и не найдя ничего интересного, лениво шлепнула штамп прибытия, после чего теми же двумя пальцами забросила паспорт в окошко обратно. На ум пришло сравнение с дохлой крысой. Излишне говорить, что никаких "здравствуйте" или, упаси Боже, "Херцлихь вилькоммен" не прозвучало в принципе. Начали просыпаться изрядно подзабытые рефлексы: я вернулся на Родину, мимические мышцы начали стремительно адаптироваться к реальности.

Выдача багажа для непланового рейса была объявлена на одной транспортной ленте, при этом багаж выгрузили на другую. Соответственно, на той ленте повесили уведомление о другом рейсе. Увлекательная игра: "найди свою сумку", закончилась примерно минут через 40 и я отправился проходить таможню.

Таможнями я тренирован всякими: голландской, немецкой, швейцарской, израильской и самой паскудной в мире - арабской, где процесс торговли по поводу допустимости провоза того или иного барахла носит личный, интимный оттенок, причем, как Вы, наверное, догадываетесь, речь идет отнюдь не о пошлине в пользу государства. Впрочем, должен признать, что по сравнению с каким-нить арабским обезъянником типа Эль-Джазаир, русская таможня выглядит весьма пристойно: из проходившей по зеленому коридору толпы людей выдергивали немного, в основном тех, кто вез чего-нить большое и объемное, как правило - однотипнымн баулы модели "мечта оккупанта". Я со своим рюкзачком и весьма скромной сумкой соотечественников в зеленом не заинтересовал.

В Мюнхенском аэропорту из зоны прибытия пассажир, которому надо в город, спускается под землю прямо из здания, садится в электричку, и оказывается минут через 30 на главном вокзале Мюнхена. Все это время он находится под крышей. В Шереметьево тоже есть экспресс в город, но для того, чтобы к нему попасть, надо выйти из здания аэропорта, пройти по вытоптанной в снегу стежке (колеса у любого чемодана говорят "найн" сразу же), потом пройти какими-то временными строительными коридорами, и только потом попасть к кассе. Это уже как бы и не аэропорт, посему для не владеющих кириллицей начинается увлекательный трип: "догадайся, че написано". Можно купить билет и в самом поезде, но будет дороже.